Мне было 26. У меня было все. Своя корпорация. Тысячи подчиненных. Много женщин. Красивые дорогие костюмы от лучших кутерье. Я ехал в метро.
Я так давно не спускался в это подземелье. А оно стало больше. Хотя ведь прошло всего несколько лет. Люди здесь такие угрюмые и деловые. Все спешат по своим делам, чтобы заработать гроши. Естественно, по моим меркам. На их фоне я выделялся. Они были серые. Дешевые. Усталые. Никакие. В их головах вертелось тысячи мыслей. О бытовухе, о ссорах в семье, о детях. У меня не было ничего из этого. Я ел в ресторанах, у меня не было жены, и уж тем более детей. Кто-то позавидовал бы мне. А я хочу ехать в обшарпанном вагоне с желтой газетой в руках и думать о том, чем же мне накормить сегодня семью. Но увы.
В вагон зашла женщина. С костылем и пакетом. Начала говорить о том, что ей нечего есть и у нее больные дети. Люди либо не обращали на нее внимания либо отворачивались, опустив глаза. Я знал, почему. Это большой бизнес, на котором кто-то невидимый зарабатывает огромные деньги. Но я был грешен. И скорее всего, гораздо больше. Это можно назвать жестом милосердия, а можно попыткой искупления грехов. Я протянул этой женщине две бумажки в пять тысяч рублей. Это были не деньги для меня. Ее зрачки расширились, и она начала бормотать мне о помиловании Богом. Я только ухмыльнулся про себя. Бог меня не помилует. Да и Дьявол, наверное, тоже.
Я вышел из вагона. Был самый час пик. Люди как муравьи расползались по станции, спеша каждый в свою сторону. Все были заняты. Никому не было дела до меня. А я, кажется, плакал.
Мне было 26. Этой ночью меня нашли мертвым у себя дома. Это не было убийством. Это не было самоубийством. Это была смерть.